Чрезвычайное трудовое законодательство

161

Чрезвычайное трудовое законодательство

Автор ни в коей мере не является специалистом в области исто­рии, ни тем более в области права. Однако, описывая известные исторические события с точки зрения их отражения в проекции актов трудового права, волей-неволей приходится как-то эти акты классифицировать. Самое простое, что уже было сделано: подраз­делить все документы 20-х годов на «позитивное» и «негативное» трудовое право. К «позитивным» можно отнести все те акты, кото­рые вводили благоприятные для работника по найму правила, по­ощряли повышение его квалификации и улучшали его социальное положение. В этой линии развития трудового права было множе­ство мер: от увеличения размера пособий по безработице (стоит напомнить, что по КЗоТ 1922 года размер такого пособия должен был равняться 100% средней заработной платы работников данной местности; фактически в начале 20-х годов он составлял 16%, но систематически, вплоть до конца 1927 года, повышался, почти до­стигнув законодательно установленного уровня) до введения 7-ча­сового рабочего дня.
Однако в те же 20-е годы вполне достаточно было и документов, которые стоит отнести к «негативным»: Советское государство стро­илось так, как строит управление завоеватель в завоеванных обла­стях, опираясь на определенные слои населения, считая другие слои в той или иной степени враждебными, оформляя некоторую систему «каст», социальное (и материальное) положение которых определя­ется степенью «близости» к новой власти. Соответственно вводятся ограничения и запреты для тех социальных категорий, которые стро­ящееся государство не считает «своими». Именно так можно описать регулирование труда служащих.
В сфере «позитивного» трудового права законными являются только такие действия нанимателя, только такие способы привлече­ния рабочего, которые улучшают социальное положение рабочих и тем привлекают их и помогают достижению целей нанимателя. На­против, «негативное» трудовое право основано на подчинении ра­бочих интересам производства (в том виде,

162

Чрезвычайное трудовое законодательство

163

Чрезвычайное трудовое законодательство

как эти интересы пони мают наниматели). Теперь уже незаконными являются все действия рабочего, которые нарушают эти интересы.
В 1930 году это подразделение актов трудового права становит­ся бессмысленным. Поток «негативных» документов нарастает с та­кой быстротой, что вряд ли кто мог успеть приспособиться к вновь вводимым правилам. В обычных условиях, в стране с достаточно грамотным населением требуется несколько лет, чтобы какое-либо вводимое государственными органами правило было усвоено насе­лением. Попытка сделать что-либо быстрее может привести только к хаосу, который частично компенсировать можно только введением чрезвычайного положения. Именно это и произошло, на мой взгляд, в 1930 году. В частности, в области регулирования отношений найма на работу возникает чрезвычайное трудовое законодательство. Чрез­вычайным можно назвать такое законодательство, которое вводит в норму то, что в рамках представлений «обычного» законодательства считается насилием. Представляется, что чрезвычайное трудо­вое законодательство является как бы предвестником общего чрез­вычайного законодательства, которое последовательно вводится в действие на протяжении 30-х годов. Кажется, что в сфере трудовых отношений чрезвычайные акты появляются раньше, чем в других областях права, хотя, возможно, такое утверждение недостаточно обосновано, обусловлено концентрацией на предмете рассмотрения. Однако очевидно, что экономические мотивы возникновения «нового порядка», как минимум, не менее важны, чем причины по­литические или иные. Чрезвычайное законодательство рождается в связи с потребностями, возникающими в сфере отношений наёмно­го труда и капитала. В генезисе этих новых отношений очень важную роль играет категория текучести рабочей силы — именно текучесть является непосредственной причиной, вызвавшей к жизни чрезвы­чайное трудовое законодательство.
Насилие есть повседневный элемент жизни человеческого обще­ства — тюрьмы «украшают» наши города и днём, и ночью, так что сто­ит говорить не просто о насилии, а о мере насилия. Более того, по­скольку мера насилия изменяется со временем, один и тот же закон может в разное время быть элементом обычного или чрезвычайного права. Постараюсь далее такие примеры привести.
Основным понятием чрезвычайного законодательства о труде является понятие трудовой повинности. Приблизительно с 1929 года трудовая повинность в разных её формах становится одним из

164

Чрезвычайное трудовое законодательство

165

Чрезвычайное трудовое законодательство

основных элементов государственной политики. Чем дальше, тем больше приходится заставлять людей делать даже то, что раньше они делали без принуждения. Как гигантский джинн вырастает пре­словутая «хозяйственная необходимость», которая срывает с места и меняет судьбы миллионов людей. Трудовая повинность становится удобным методом хозяйствования, элементом новой системы про­изводственных отношений. В КЗоТ 1922 года записано, что трудо­вая повинность объявляется в исключительных случаях, в конце 20-х годов такие исключительные случаи стали появляться один за другим — прежде всего на так называемых ударных участках эконо­мики: посев и уборка хлеба, лесозаготовки и лесосплав, строительство — т.е. в тех сферах, которые в начале 30-х годов были сферами массового применения физического неквалифицированного труда. Постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 25 июня 1929 года «О раз­решении местным исполнительным комитетам вводить гужевую повинность для подвозки хлеба» санкционирует — в необходимых случаях, конечно — ввод с 1 июля по 15 сентября 1929 года в хлебозаготовительных районах платной гужевой повинности для подвозки хлеба к станциям железных дорог и к пароходным пристаням. Затем эти санкции становятся ежегодными. Аналогичная санкция для лесозаготовок содержится в постановлении ВЦИК и СНК РСФСР от 13 февраля 1930 года «О мероприятиях по усилению работ на лесозаготовках и лесосплаве». Постановление СТО от 21 сентября 1930 года «О мерах выполнения плана заготовок сена» разрешает применять трудовую повинность для вывозки сена. С течением времени область применения трудовой повинности становится всё шире, из­меняется и характер её применения.
Возьмем для примера два последовательных по времени поста­новления на одну тему. Постановление ЦИК и СНК СССР от 28 ноября 1928 года «О дорожном хозяйстве и автомобильном деле в СССР» требует проведения большой программы дорожного строи­тельства в СССР, что является весьма похвальным намерением. Но осуществление этого намерения требовало значительных капита­ловложений, качественного планирования, грамотного управления и некоторого времени. Увы, всего этого так не хватало Советской стра­не, а вот людей, как считалось, у нас много, так что ст. 19 упомянутого постановления устанавливала трудовую дорожную повинность, т.е. каждый человек должен был внести свой вклад в дорожное строи­тельство — отработать там 6 дней в году. Год 1928 — формулировки

166

Чрезвычайное трудовое законодательство

167

Чрезвычайное трудовое законодательство

ещё очень скромные, личный трудовой вклад можно было заменить денежным взносом. А вот постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 10 августа 1931 года «О дорожном строительстве и трудовом участии в нём населения» ставит все точки над «1». Трудовому участию здесь посвящен весь II раздел: «3. Всё наличное трудоспособное трудовое крестьянство, как кол¬лективизированное, так и не коллективизированное, в возрасте от 18 до 45 лет обязательно привлекается к бесплатному трудовому участию в новом дорожном строительстве и в ремонте дорог и дорсооружений ежегодно в течение 6 дней. Это участие выражается как в выполнении определённых работ, намеченных планами улучшения и развития дорог, так и в обязанности бесплатно предоставлять на 6 дней в распоря¬жение соответствующих дорожных органов на время выполнения этих работ рабочий скот с необходимыми гужевыми транспортными сред¬ствами и инвентарём». «6. Сроки привлечения сельского населения к трудовому участию в строительстве устанавливаются районными исполкомами по соглаше¬нию с соответствующими дорожными органами». Единственное ограничение — работы должны производиться не далее 10 километров от места жительства. Замена трудового участия денежным взносом разрешается в исключительных случаях. Нетрудовое население сельских местностей, кулаки, привлекаются к трудовому участию на 12 дней. Смена формулировки — от трудовой повинности к бесплатно¬му трудовому участию — вряд ли содержательно что-то меняет. При этом было бы неверно говорить, что объектом чрезвычайного зако¬нодательства были только крестьяне. В 1930 году появляется целая серия постановлений, посвященных мобилизации специалистов различных отраслей народного хозяйства. Термин «трудовая повинность» здесь также не употребляется, но тексты постановлений гово¬рят сами за себя: 24 февраля 1930 года НКТ СССР принимает постановление «О переброске на строительство инженеров и техников-строителей, работающих в учреждениях не по специальности». Согласно этому постановлению, по данным учёта специалистов народного хозяйства должны быть составлены списки специалистов-строителей по данной местности, куда включаются как специалисты с высшим или средним специальным образованием, так и практики (т.е. лица, хотя

168

Чрезвычайное трудовое законодательство

169

Чрезвычайное трудовое законодательство

и не имеющие никакого специального образования, но практически выполняющие работу специалистов и работающие на соответствую­щих должностях) с трёхлетним стажем работы. Местные органы НКТ должны образовать комиссии по проверке загрузки специалистов-строителей. В комиссию должны быть привлечены представители заинтересованных ведомств с правом совещательного голоса. Ко­миссии должны определить, кто из специалистов-строителей не ис­пользует или не полностью использует на работе свои специальные знания и тем самым подлежит переброске на другую работу. Данные о количестве подлежащих переброске поступают в НКТ РСФСР, где определяется потребность в специалистах-строителях на важнейших строительствах. Затем комиссии по нарядам НКТ СССР производят персональное распределение специалистов.
«Постановления комиссий обжалованию не подлежат и являются обязательными как для инженеров и техников, так и для учреждений, в которых они служат, и строительных организаций, в которые они пере­брасываются».
Отказ или уклонение от переброски, в том числе неявка в течение 5 дней со дня получения направления на новое место работы авто­матически приводит к увольнению с отметкой в трудовых списках, уклонившиеся в течение года не регистрируются на биржах труда(23) и не могут поступать во все государственные, кооперативные и обще­ственные предприятия и учреждения.
13 августа 1930 года НКТ СССР принимает постановление «Об учёте специалистов по рыбной промышленности и об откомандиро­вании работающих не по специальности в распоряжение Союзрыбы». Согласно этому постановлению, в трёхдневный срок должны быть составлены списки специалистов по рыбной промышленности. Союзрыба  должна в трёхдневный срок ознакомиться с этими списка­ми и представить заявки на необходимых главку специалистов. По получении заявки немедленно оформляется предписание о направ

________________________________

(23) Постановление относится к началу 1930 года, т.е. к периоду, когда безработица еще не была ликвидирована, а биржи труда еще не были реорганизованы в управления кадров. Впрочем, и первое время после реорганизации управления кадров регистрировали «ищущих работу» и направляли их на работу на предприятия, нуждавшиеся в рабочей силе. Все постановления о порядке регистрации и порядке направления на работу сохраняли свою силу для управлений кадров. Далее эти функции полностью перешли к хозяйственным наркоматам и подведомственным им предприятиям.

170

Чрезвычайное трудовое законодательство

171

Чрезвычайное трудовое законодательство

лении указанного специалиста на работу в распоряжение районного управления Союзрыбы. Не позднее трёх дней по получении предпи­сания специалист должен быть уволен с прежнего места работы и не позднее 5 дней после увольнения он должен явиться на новое место работы. В заключение постановления не исключается возможность последующих переводов специалистов (после минования в них на­добности) из одного районного управления Союзрыбы в другое.
15 апреля 1930 года НКТ РСФСР принимает постановление «О перемещении инженерно-технических работников из управленче­ских аппаратов на производство в предприятия лесной промышлен­ности, подведомственной ВСНХ РСФСР».
«Изъять из управленческих аппаратов нижеперечисленных хозорганов, учреждений и организаций работников следующих специ­альностей: механизаторов-рационализаторов, лесотранспортников, гидротехников, лесотехнологов, механиков, строителей, инженеров и техников путей сообщения, электротехников, лесоводов, агрономов-мелиораторов, теплотехников, механиков-трактористов, лесохимиков, лесоэкономистов, технологов, чертёжников-конструкторов и инжене­ров-мелиораторов».
Далее в постановлении следует список учреждений с указанием количества специалистов, которое они обязаны выделить. Эти уч­реждения обязаны в двухдневный срок освободить установленное количество специалистов, в пятидневный срок направить их в распо­ряжение Лесопрома ВСНХ РСФСР и в семидневный срок предста­вить в НКТ РСФСР именные списки направленных специалистов. Отказ специалистов от перемещения влечёт увольнение с отметкой в трудовых списках. Уволенные не могут быть приняты на работу без разрешения НКТ РСФСР. В случае невыполнения постановления соответствующим учреждением его руководители привлекаются к уголовной ответственности.
19 августа 1930 года НКТ РСФСР принимает постановление «О привлечении специалистов по плодоовощному делу к работе по спе­циальности». Постановление обязывает всех специалистов по плодо­овощному делу встать на учёт органов труда. Все предприятия также должны представить сведения о работающих у них соответствующих специалистах. Органы труда должны направлять их на работу только по специальности. По получении направления специалист должен быть немедленно откомандирован на место новой работы.

172

Чрезвычайное трудовое законодательство

173

Чрезвычайное трудовое законодательство

«Общественные организации призываются к активной помощи делу выявления специалистов плодоовощного дела, работающих не по специальности».
В случае невыполнения постановления администрация учрежде­ний привлекается к уголовной ответственности, специалисты уволь­няются с отметкой в трудовых списках.
И так далее. Нет возможности перечислить все постановления и распоряжения о перебросках и перемещении специалистов тех или иных отраслей, от капитанов речных судов до техников-норми­ровщиков. Все эти документы выдержаны в одном духе, так что по приведённым примерам можно получить о них полное представле­ние. Стоит обратить внимание на то, что мобилизации и переброски распространялись даже на такие специальности и области, которые трудно оправдать даже хозяйственной необходимостью — вряд ли кто-нибудь в СССР обращал внимание на плодоовощное дело до 70-х годов, подавляющая часть соответствующей продукции произ­водилась в порядке личной инициативы на приусадебных участках. Скорее мобилизация — способ осуществления социальных и трудо­вых отношений, который в 30-е годы становится всеобщим. Состоя­ние непрерывной мобилизации, многократные переброски людей с места на место, в ходе которых иногда выясняется, что на новом ме­сте работы нет, ибо переброшено в два раза больше людей, чем нуж­но, — и следует новая переброска. Да это и понятно: разве можно в состоянии мобилизации в двух-, трёх-, пятидневные сроки что-либо понять, хотя бы то, что делаешь ты сам, а уж предвидеть что-либо и вовсе невозможно. Мобилизация не превращается в хаос только в том случае, если она тщательно подготовлена заранее. В начале 30-х годов сегодня объявляли мобилизацию, о которой вчера ещё никто не подозревал, а завтра она должна была быть завершена. Изучая все эти документы, а также практику их проведения в жизнь, невозмож­но отделаться от мысли о том, что процесс мобилизаций не столько отражает хозяйственную необходимость, результат планирования, сколько служит цели приучить человека к его подчиненному статусу, элиминировать какую бы то ни было самостоятельность.
Стоит также обратить внимание на саму технику процесса мо­билизаций и перебросок. Целая серия постановлений требует «со­вершенствования» учета специалистов, что означает регистрацию специалиста в органах труда, в милиции, в домоуправлении, на его

174

Чрезвычайное трудовое законодательство

175

Чрезвычайное трудовое законодательство

работе, также воинский и профсоюзный учет, соответствующие от­метки в его документах. Это был процесс определённой маркировки человека, привязывания его к определённому жёстко заданному по­ложению. Конечно, реально в бурной жизни того времени эта связь всё время рвалась, но её восстанавливали снова и снова, проводя но­вый учёт и т.д. Именно в начале 30-х годов начинается нарастание количества документов, которые сопровождают человека в его жиз­ни и без которых он перестаёт считаться таковым, так что человеком оказывается уже совокупность определённых документов. Особенно отчётливо это становится видно после реформы паспортной систе­мы в 1932 году (24).
После первых страниц этой главы может возникнуть впечатле­ние: дескать, все чрезвычайные меры касаются крестьян, интелли­генции, служащих, а вот рабочие — это лучшая часть советского общества, к ним отношение должно быть иным. Однако чрезвы­чайное трудовое законодательство распространялось и на рабочих, они точно так же подвергались переброскам и мобилизациям. Ко­нечно, эти переброски несколько иначе обыгрывались идеологи­чески. При перебросках рабочих промышленности говорилось о необходимости создавать где-либо кадровое пролетарское ядро. Но суть и механизм процесса — такие же. В этой связи можно упомя­нуть постановление ЦИК и СНК от 2 июля 1930 года «О переселе­нии рабочих для нужд промышленности, транспорта и строитель­ства», которое посвящено обеспечению рабочей силой Сибири, Урала и ряда других районов страны, где создавались новые про­мышленные центры. Характерно в этом отношении постановление НКТ СССР от 16 января 1931 года «О возвращении на работу на железнодорожном транспорте лиц, ранее работавших на транспор­те». Это постановление распространяется на всех, работавших на железнодорожном транспорте в течение последних 5 лет, как на инженеров и техников, так и на рабочих.
«2. Лица, виновные в задержании у себя на работе или на службе, а также в укрывательстве работников, подлежащих возвращению на транспорт, привлекаются органами труда к уголовной ответственно­сти».

__________________________

Это можно считать одним из примеров традиционализации по Максу Веберу: люди привыкли к чрезвычайным мерам, введенным в то время, и считают их сейчас нормальным элементом обыденной жизни. И как это житель Великобритании обходится без паспорта с отметкой о прописке?

176

Чрезвычайное трудовое законодательство

177

Чрезвычайное трудовое законодательство

178

Чрезвычайное трудовое законодательство

179

Чрезвычайное трудовое законодательство

Согласно цитируемому постановлению, в органах труда должны быть выделены специальные лица, которые ведут учёт соответству­ющих работников. Все освобождённые от работы в связи с постанов­лением обязаны явиться в пятидневный срок к этим лицам. Далее они направляются на работу в местные железнодорожные органи­зации.
«6. При отсутствии потребности в транспортных работниках в пунктах их места жительства начальники дорог обязаны направить их в другие пункты в пределах дороги. В случае невозможности исполь­зовать работников в пределах всей дороги начальники дорог обязаны немедленно сообщать в НКТ СССР и в управление труда и кадров НКПС количество и квалификацию этих работников для переброски их на другие дороги».
В связи со строительством новых заводов процесс вербовки за­тронул и городских рабочих. Рабочую силу для заводов новой про­мышленности частично вербовали на уже существовавших пред­приятиях, о чём см. постановление НКТ и ВСНХ СССР от 21 июня 1930 года «О порядке снабжения новых заводов рабочей силой». На­помню также, что цитированное в предыдущей главе постановление НКТ СССР от 6 января 1930 года «О снабжении строительства рабо­чей силой в 1930 году» содержит регламентацию прав хозорганов по переброске строительных рабочих с одних строительств на другие. НКТ требует, чтобы эти переброски производились либо через по­средство НКТ, либо с его разрешения. Эти требования достаточно характеризуют масштаб соответствующей практики.
Вряд ли какой-нибудь социальный слой или группа населения могли уклониться от процесса принуждения к труду. Например, по­становление Народного комиссариата труда и Народного комисса­риата социального обеспечения РСФСР от 4 января 1931 года «О трудовом устройстве инвалидов» посвящено вовлечению в оборот дополнительных ресурсов рабочей силы «за счёт использования со­хранившейся трудоспособности инвалидов труда и войны». Управ­ления кадров НКТ должны организовать учёт трудоспособных ин­валидов. Способные работать инвалиды обращаются в управления кадров, которые направляют их на комиссии по медпрофотбору.
«4. Инвалиды, признанные комиссией годными к тому или иному труду, направляются управлениями кадров на работы в производстве и в учреждениях. Должности, указанные в приёмном перечне, утверждён

180

Чрезвычайное трудовое законодательство

181

Чрезвычайное трудовое законодательство

­ном НКТ СССР 26 ноября 1930 года, заполняются преимущественно инвалидами. При наличии кандидатов на работу на аналогичные долж­ности, закреплённые для уволенных из РККА, инвалидов гражданской войны, за последними сохраняется первоочерёдность поступления на данную работу.
5. Предприятия и учреждения обязаны принять все меры к тому, чтобы на более лёгких работах применялся преимущественно труд ин­валидов.
Освобождающиеся вследствие этого здоровые работники долж­ны быть использованы на других работах в том же предприятии или учреждении или направлены на работу в других предприятиях или уч­реждениях».
Управлениям кадров вменяется в обязанность составление и ис­полнение планов по замене здоровой рабочей силы на лёгких рабо­тах инвалидами.
«С изданием настоящего постановления существующие при орга­нах собеса бюро трудового устройства инвалидов упраздняются».
Таким образом, даже трудоустройство инвалидов перестаёт быть задачей социального обеспечения и включается в качестве звена в описанный выше механизм. Этот механизм уже не только элемент трудового права, это основа социального устройства СССР.
Регулирование отношений найма на работу последовательно пе­реводится на чрезвычайные рельсы. В кратчайшие сроки возникает всеобъемлющее чрезвычайное трудовое законодательство, которое, впрочем, вовсе не было единым и однородным, одним и тем же для всех. Более того, его неоднородность качественно отличалась от не­однородности обычного трудового права 20-х годов, для описания которой автор попытался использовать понятие «кастовой систе­мы». Вздымающаяся в 1929 году волна перемен постепенно размы­вает кастовую систему. Эта последняя исчезает конечно же не сра­зу — но сразу (в начале 30-х годов) становится отжившим элементом действительности. Кастовая система 20-х годов была системой от­ношений государства к социальным слоям «старого общества». При этом экономическая деятельность в 20-е годы не могла не отличаться разительно от дореволюционной после того, как были убиты или из­гнаны из страны почти все, кто определял развитие страны до рево­люции. В это время новая «форма», «наложенная» на «прежнюю дея

182

Чрезвычайное трудовое законодательство

183

Чрезвычайное трудовое законодательство

тельность», ещё не успела эту деятельность преобразовать. А значит, сохранялась и структура этой деятельности, наиболее адекватно от­ражающаяся в социальной структуре. Отсюда и возникает подразде­ление унаследованных групп и слоев населения на опору, из которой рекрутируется будущий класс господ («победителей»), на врагов и на составляющую большинство сочувствующую массу, «союзников» и «попутчиков». Сочувствие большинства было необходимо не менее чем активная поддержка «опоры», до той поры, пока не укоренилась новая форма хозяйствования.
Новая экономика создается в форме огромной, охватывающей всю страну монополии. На этой основе возникает и новая социаль­ная структура, слои и группы которой уже не связаны с тем, что и как делалось до революции. Возникновение новых социальных сло­ев отражалось и в трудовом праве, для характеристики этого про­цесса было бы целесообразно ввести специальный термин «льготное право». Понятие льготного права характеризует отношение к новым социальным слоям и их правовое положение. Кажется, что никогда и нигде в мире не было столь дробного деления своих граждан на ка­тегории и столь разработанной системы их неравенства, какая сло­жилась в СССР.
Льготное право непосредственно наследует кастовой системе, а потому имеет многие сходные черты. Заимствуется даже термино­логия и идеология, например на многие годы сохраняется инерция интереса к социальному происхождению. Однако реально социальное происхождение в 30-е годы начинает играть второстепенную роль и тем самым маскирует социальное положение.
Льгота является ключевым для новой системы словом. Один со­циальный слой получает льготу по сравнению с другим. Просто как гражданин вы не имеете ничего — вот что утверждается льготным правом. И лишь в меру принадлежности к определённой социаль­ной группе вы получаете некоторую совокупность льгот или — в 30-е годы — самую возможность существования.
Фактически уже введение пенсионного обеспечения по старости в 1929 году можно отнести к элементам льготного права. «Отрасле­вое отношение к человеку», если так можно выразиться, не только не случайно, но составляет один из существенных элементов новой системы. Деление на отрасли распространялось не только на про­изводство, оно пронизывало всё общество. На первый взгляд, такое деление кажется естественным, даже необходимым. Но именно вве

184

Чрезвычайное трудовое законодательство

185

Чрезвычайное трудовое законодательство

дение юридического неравноправия отраслей заставляет задуматься над этим явлением. При любом органическом делении нет никакого основания предпочесть один орган другому с точки зрения целого. Приоритет одних отраслей перед другими, доходящий до того, что люди, работающие в этих отраслях, считаются людьми разных со­ртов, не может быть обоснован никакими интересами производства. Тут заложено нечто куда более важное.
Вернёмся немного назад, к переброскам и мобилизациям, охва­тившим всю жизнь страны в описываемый период. На те же поста­новления, которые чуть выше описывались как элементы чрезвы­чайного законодательства, теперь стоит посмотреть с точки зрения их отношения к льготному праву. Дело в том, что одновременно с мобилизацией мобилизуемым в некоторых случаях предоставлялись те или иные льготы, которые, конечно, были различны для различ­ных групп. Так, в конце 20-х годов появляется серия постановлений, устанавливающих или уточняющих компенсации инженерно-тех­ническим работникам и другим специалистам при их переводах и перебросках. Речь шла, прежде всего, о суточных, оплате переезда, перевозки багажа, семьи. Некоторым категориям наиболее квали­фицированных специалистов, перебрасываемых на новое производ­ство, бронировалась жилая площадь. Гарантировалось непонижение оплаты при переброске. Такого же рода льготы давались при пере­броске кадровых рабочих. Любопытно, что в 1930 году издаётся ряд постановлений, начиная с постановления ЦИК и СНК СССР от 13 мая 1930 года «О мерах привлечения на производство инженерно-технического персонала», приравнивающего положение инженер­но-технических работников к положению рабочих во всех областях, от снабжения продуктами до социального страхования, т.е. рушится одно из основных делений кастовой системы. Одновременно усили­валась льготная дифференциация среди различных групп рабочих. Например, резко увеличивается объём снабжения товарами через предприятия на определённых — крупных и ударных — предприяти­ях. Главным становится не деление инженер/рабочий, но деление по месту работы. Льготы при перебросках были здесь частным случаем.
Значительно меньшими были льготы для вновь приходящих ра­бочих-отходников, которые фактически образовали новую социаль­ную группу, весьма обширный в то время подкласс в составе про­летариата. Но и им всё же предоставлялись льготы. Все эти льготы очень легко сочетаются с понятием трудовой повинности: это ещё

186

Чрезвычайное трудовое законодательство

была платная трудовая повинность. Переход к бесплатной повинно­сти ещё предстоит.
Новая экономика строилась весьма прагматично. Начало 30-х годов — период достаточно резкого и существенного снижения ре­альной заработной платы и начало экспериментов по использо­ванию бесплатного труда заключенных. Всякий раз, когда можно было обойтись без льгот, обходились без них. Например, в 1930 году были приняты постановления НКТ СССР от 14 апреля «О льготах учащимся» и от 27 июля «Об отпусках учащимся». Было необходимо стимулировать любые формы обучения, в том числе вечернее и заоч­ное, поскольку развитие промышленности было совершенно не со­гласовано с подготовкой кадров для неё и даже просто с повышени­ем уровня образования. Однако быстро выяснилось, что получение образования одновременно было решающим шагом в «пути наверх» по социальной лестнице, поэтому люди сами стремились к образова­нию и шли на большие жертвы ради него. Так что государство забирает назад свои льготы — см. постановление НКТ СССР от 21 мая 1931 года «О мероприятиях по укреплению производственного режима в предприятиях и учреждениях» и разъяснение НКТ СССР от 16 июня 1931 года «О порядке предоставления учащимся 10-дневных отпу­сков на время зачётов и проверочных работ». Раз люди сами идут на жертвы — пусть идут, на этом можно сэкономить.
Льгота или плата за исполнение трудовой повинности отнюдь не уничтожает сущности повинности. Приведу цитату из постановле­ния СНК СССР от 26 декабря 1930 года «Об обеспечении сохране­ния и роста тягловой силы в сельском хозяйстве и гужевом транспор­те», чтобы лучше подчеркнуть заключённое в понятии повинности отношение к людям:
«2. Предложить СНК союзных республик и крайисполкомам за­претить применение трудгужповинности, кроме потребностей ле­созаготовок, хлебозаготовок, дорожного строительства и военного ведомства, а также упорядочить применение трудгужповинности в от­ношении числа дней работы лошади, сроков расплаты и дальности рас­стояния».
Видите, как о лошади заботятся: настолько распространилась привычка все проблемы решать объявлением трудовой повинности, что можно и лошадей угробить. Число дней работы лошади требуют ограничить. Может, и расплату пора с лошадью производить?

187

Чрезвычайное трудовое законодательство

В заключение повествования о трудовой повинности и чрезвы­чайном трудовом законодательстве приведу пример традиционализации — о том, как одни и те же правовые положения могут быть эле­ментом как обычного, так и чрезвычайного права. Пример посвящен правовому положению специалистов, точнее студентов и выпускни­ков высших учебных заведений.
После революции обучение в высших учебных заведениях СССР было объявлено бесплатным. Рабоче-крестьянское государство было заинтересовано, чтобы в высшие учебные заведения пошел поток студентов из совершенно иных социальных слоев, чем прежде. Для этого были предприняты разнообразные меры, в том числе студентам из рабочих и крестьян предоставляли государственные стипендии. В то время считалось, что бесплатность обучения необходима — госу­дарство готовит кадры для себя. А вот стипендия была как бы аван­сом будущим специалистам. Требование компенсации этого аванса породило понятие трудового возмещения стипендий. Правовому регулированию этого возмещения посвящено, например, поста­новление СНК РСФСР от 4 июля 1923 года «О возмещении личным трудом государственных стипендиатов — студентов высших учебных заведений — расходов, понесённых государством на их содержание». Далее цитируется не непосредственно указанное постановление, а инструкция к нему, принятая Народным комиссариатом труда, На­родным комиссариатом просвещения, Народным комиссариатом финансов РСФСР и ВЦСПС 16 июля 1924 года.
Согласно этому документу, студенты дают обязательство возме­стить государству понесённые государством расходы по их содер­жанию за время обучения. На каждого стипендиата в вузе заводит­ся лицевой счёт, в котором учитываются полученные стипендиатом суммы (в золотых рублях, в то время курс рубля был неустойчив и размер стипендий в соответствии с ним менялся). В инструкции под­робно оговорен порядок этого учета. Стипендиат в принципе должен погасить свою задолженность, только после погашения он получает аттестат об окончании вуза, до этого — временное удостоверение.
«6. Трудовым возмещением стипендиальной задолженности гос­стипендиатов считается работа или служба по специальным нижеука­занным командировкам НКТ РСФСР и его местных органов в одном из предприятий или учреждений, перечисленных в особом списке, ут­верждённом НКТ РСФСР на основании ст. 1 постановления СНК от 4 июля 1923 года.

188

Чрезвычайное трудовое законодательство

189

Чрезвычайное трудовое законодательство

В продолжение срока обязательной работы или службы по трудо­вому возмещению лица, отбывающие таковую, получают заработную плату полностью по занимаемой должности, согласно ст. 7 постановле­ния СНК от 4 июля 1923 года».
Иными словами, в обмен на выплату стипендий государство обеспечивало себя возможностью направлять поток специалистов. Установленная в 20-х годах норма срока отработки стипендии в вузе составляла год за год стипендии (в техникумах — полгода за год). Приведённые правовые положения весьма благоприятны для сти­пендиатов. Например, согласно цитируемой инструкции, выпускник может выбирать в пределах указанного выше списка предприятие или учреждение, в котором он будет работать в течение срока обя­зательной работы. Более того, выпускник может подать заявление с просьбой направить его на предприятие в другой местности и даже в другой республике. Эти желания удовлетворяются в меру наличия мест в соответствующих предприятиях. В течение срока обязатель­ной работы специалист может переходить из одного предприятия в другое в пределах списка. Для этого требуется разрешение органов НКТ. Сам этот список тоже достаточно широк: постановление НКТ РСФСР от 17 июля 1924 года «О местах службы для трудового воз­мещения госстипендий, предоставляемых студентам высших учеб­ных заведений» относит к нему все государственные, общественные, профсоюзные, партийные учреждения, организации и предприятия, а также кооперативные учреждения в системе Центросоюза. Лишь в одном случае вышеуказанная инструкция требует денежного воз­мещения стипендий — если стипендиат не окончил вуза. В этом слу­чае вычеты на возмещение из его зарплаты производятся по общим правилам.
Как видим, правовое регулирование здесь полностью выдержано в духе послереволюционных установлений.
В конце 20-х годов оно становится совершенно иным. Понятие трудового возмещения стипендий в чрезвычайном трудовом зако­нодательстве начала 30-х годов сменяется понятием распределения выпускников вузов. Впервые это понятие было введено в постанов­лении ЦИК и СНК СССР от 18 мая 1929 года «О порядке размеще­ния на работу лиц, окончивших высшие учебные заведения и тех­никумы». Этот порядок был раскрыт в инструкции НКТ СССР от 1 августа 1929 года, а затем видоизменён в постановлении НКТ СССР

190

Чрезвычайное трудовое законодательство

191

Чрезвычайное трудовое законодательство

от 12 июня 1930 года «О порядке размещения на постоянную работу лиц, окончивших вузы и техникумы, закреплённые за хозяйствен­ными объединениями и наркоматами». Последнее постановление было принято «в связи с реорганизацией вузов и техникумов по от­раслевому признаку и передачей их в ведение соответствующих хо­зяйственных объединений и наркоматов».
В то время ещё не было устоявшегося термина «распределение», в перечисленных документах упоминаются также термины «размеще­ние» и «развёрстка». Это фактически синонимы. В данном случае меня не интересует эволюция понятия распределения выпускников вузов, поэтому цитирую вместе документы 1929, 1930, 1931 годов — для того, чтобы сравнить их все с документами предшествовавшего периода.
Итак, вводится плановое распределение на работу специалистов, окончивших вузы (и техникумы), или молодых специалистов. Рас­пределение производится местными органами Народного комисса­риата труда на основания заявок хозорганов. В ст. 1 инструкции от 1 августа 1929 года перечисляется, специалисты каких специально­стей подлежат распределению. Постановление НКТ РСФСР от 11 мая 1930 года включает в этот список уже все существовавшие тогда специальности. Распределяемый специалист был обязан отработать определённый срок на том месте, куда он был направлен. Этот срок устанавливался в 3 года для большинства специальностей и в 1 год для специальностей, которые казались тогда второстепенными для производства, например математики, юристы, языковеды и т.п. В цитируемых документах отсутствует какое бы то ни было упомина­ние о праве специалиста на выбор работы. Зато карательные по от­ношению к специалистам права сформулированы очень жёстко. В ст. 7 инструкции от 1 августа 1929 года говорится, что при уклонении от работы по распределению специалисты «лишаются права на полу­чение работы в порядке развёрстки». Кроме того, до истечения трёх лет, следующих за годом окончания курса, они не регистрируются биржами труда и не могут приниматься на работу предприятиями и учреждениями (ст. 49).
Во избежание регистрации их на биржах труда Комиссии при учебных заведениях сообщают местной бирже труда об отказе от ра­боты. Неявка на работу в течение трёх месяцев со дня получения пу­тёвки рассматривается как уклонение от работы.
Ст. 49 запрещает всем предприятиям и учреждениям приём на работу молодых специалистов в течение трёх лет после окончания

192

Чрезвычайное трудовое законодательство

193

Чрезвычайное трудовое законодательство

учебного заведения без соблюдения порядка, установленного упо­минаемой инструкцией. То же относится к случаю оставления рабо­ты до истечения трёх лет по причинам, признанным соответствую­щим органом труда неуважительными.
Постановление от 18 мая 1929 года содержит некоторое ограни­чение прав администраций по отношению к молодым специали­стам — запрещается увольнять их в течение упомянутых трёх лет без согласия местного отдела труда — но уже в постановлении от 12 июня 1930 года это ограничение значительно смягчается. Передача вузов промышленности приводит к тому, что выпускник соответ­ствующего вуза становится как бы собственностью управляющего вузом хозоргана.
В составе хозорганов, которым были переданы учебные заведе­ния, были организованы специальные управления, которые сокра­щённо назывались учраспредами. Распределение обязаны были про­ходить все специалисты, независимо от получения ими стипендии.
Ст. 2 постановления от 12 июня 1930:
«На постоянную работу размещаются как стипендиаты, так и не­стипендиаты».
В течение трёх лет после окончания они должны приниматься на работу только по путёвкам учраспреда, который при распределении руководствуется заявками от предприятий и учреждений своего ве­домства и, во вторую очередь, других наркоматов.
«4. Специалист, который без уважительных причин отказывается или уклоняется от работы в порядке настоящего постановления, обя­зан возместить полученную им стипендию и другие расходы, понесён­ные в связи с его обучением и направлением на работу».
К отказавшимся от работы относятся, в частности, и те специ­алисты, которые, хотя и не отказываются вообще от работы в дан­ном хозяйственном объединении или наркомате, но отказываются от работы в отъезд в том предприятии или учреждении, в которое они были назначены.
«5. Специалист, уволенный с работы по какой бы то ни было причине ранее трёх лет со дня окончания учебного заведения, обязан явиться в учраспред соответственного хозяйственного объединения или наркомата для получения новой работы».

194

Чрезвычайное трудовое законодательство

В постановлении фиксируются также следующие права молодых специалистов: на них распространяется общее законодательство о труде, они распределяются на работу по специальности, им оплачи­вается переезд к месту работы и — частично — провоз багажа, а на месте работы предоставляется жилплощадь. Молодые специалисты не могут быть уволены по сокращению штатов без согласования с местным органом труда. Характерный для 30-х годов штрих: поста­новление НКТ СССР от 16 января 1931 года «Об изменении порядка размещения на работу молодых специалистов». Это изменение ка­сается специалистов—беременных женщин, начиная с 5-го месяца беременности, и женщин с детьми до 1 года. Такие специалисты на­правляются на работу в том же городе, где находится вуз или техни­кум, который они окончили.
«Но по окончании этого льготного периода они могут быть сняты с работы и назначены на работу в отъезд на общих основаниях».
Окончание льготного периода — момент достижения детьми воз­раста 1 года.
Представляется, что разница между «трудовым возмещением стипендий» и «распределением выпускников» как понятиями двух типов права весьма наглядна.
Дальнейшая эволюция понятия «распределение» весьма инте­ресна. Тридцатые годы — время острейшего дефицита квалифици­рованных кадров, специалисты с высшим и средним специальным образованием мобилизуются для работы на предприятиях, которые руководители государства считали наиважнейшими. Молодые спе­циалисты попадают в организации, относящиеся к наиболее дина­мично развивающимся сферам экономики. Возможность феери­ческих карьер более чем компенсирует жесткие условия работы в мобилизационной экономике. В период с конца 20-х годов по конец 30-х годов численность специалистов с высшим образованием воз­растает с примерно 200 тысяч человек до примерно 900 тысяч (чис­ленность специалистов с высшим и средним специальным образова­нием возрастает с 500 тысяч человек до 2,4 миллиона человек). После войны и после окончания периода восстановления народного хозяй­ства численность специалистов продолжает расти(25), дефицит кадров

____________________________

(25) В середине 60-х годов численность специалистов с высшим образованием достигает 5 миллионов человек, в середине 70-х годов — 10 миллионов человек (численность специалистов с высшим и средним специальным образованием суммарно — около 12 миллионов человек в середине 60-х годов и около 23 миллионов человек в середине 70-х годов).

195

Чрезвычайное трудовое законодательство

Распределение выпускников превращается в рутинную процедуру направления молодых специалистов в основном на до­статочно непривлекательные рабочие места с относительно низкой заработной платой. Трех-, а затем двухлетний период обязательной отработки по месту распределения превратился в барьер для карьеры наиболее активных молодых людей. Барьер, который многие стара­лись тем или иным способом обойти и который в общественном со­знании был весьма слабо связан с бесплатностью высшего образо­вания и с выплатой стипендий за счет государства. Затем, в начале 90-х годов, с распадом СССР и резким сокращением экономической деятельности поиск работы после окончания вуза стал проблемой самих молодых людей и их родственников. Ушедшее в небытие рас­пределение выпускников ностальгически стало казаться одной из утраченных социальных гарантий.