Новые веяния. 1925–1927

31

Новые веяния. 1925–1927

Одной из основных функций Народного комиссариата труда в Кодексе 1922 года было провозглашено посредничество по найму рабочей силы. Теоретически это мыслилось так. Все предприятия, организации и учреждения (как государственные, так и частные, ко­торые еще существовали в 20-е годы) посылают в органы НКТ как сведения об уволенных по тем или иным основаниям работниках, так и заявки о потребности в работниках той или иной специальности и квалификации. Чиновники министерства (т.е. НКТ) располагают всей необходимой информацией, имеют полную картину рынка тру­да и в течение трех дней обеспечивают предприятия всем необходи­мым персоналом. Все работает так же четко, как государственная по­чта в дореволюционный период: бросаете письмо в почтовый ящик, оно неуклонно в короткие сроки находит своего адресата.
Однако не получилось. И почта в 20-е годы почему-то работа­ла хуже, чем до революции, уж тем более оказалось невозможным выстроить стройную систему «обеспечения предприятий рабочей силой». Вся область подготовки, переподготовки и распределения рабочей силы оказалась в руках самой промышленности, непосред­ственно нанимателей. Роль бирж труда свелась лишь к регистрации безработных, участию в выдаче им пособий, ведению статистики и т.п. Такое положение было вполне естественно. Создание единой системы подготовки рабочих в масштабах страны, «пропускание через себя» всей массы мигрировавших между городом и деревней полурабочих-полукрестьян было не под силу централизованным ор­ганам.
Безработица почти всегда носит структурный характер, лишь в относительно короткие кризисные периоды существует значитель­ная нехватка рабочих мест для работников с уже сложившейся ква­лификацией. В норме, как правило, структура предложения труда «на входе» не соответствует структуре спроса на работников. Созда­ние системы подготовки рабочих кадров, выдержанной в духе КЗоТ 1922 года, было заведомо не под силу Советскому государству. От­куда взять оборудование, учителей, методики, как обеспечить со-

32

Новые веяния. 1925–1927

ответствие содержания обучения реальному спросу? Работники Советского государства решили в тот период грандиозную задачу ликвидации безграмотности — примерно за 15 лет удалось резко по­высить уровень общей грамотности населения. Сравнение показы­вает, что задача создания общегосударственной системы подготовки кадров куда более масштабна, так что соответствующие положения Кодекса вряд ли можно назвать реалистичными.
Итого, промышленность должна сама для себя создать пред­посылку в виде рабочей силы. Система подготовки растёт вслед за ростом промышленности и в той мере, в какой развивается про­мышленность. Более того, большинство приходящих на работу в промышленность не являются детьми рабочих и далеко не всегда со­бираются посвятить этой работе всю жизнь. Предприятия работают в условиях текучести рабочей силы, значительно большей, чем опти­мальная. Подготовка рабочих поэтому часто сводится к минималь­ной «натаске». Предприятие насыщает себя сверхдешёвой неквали­фицированной рабочей силой, представляя собой как бы фильтр, на котором остаются те немногие, кто «приживётся» на производстве и выбьется в квалифицированные рабочие. Возникает также разделе­ние на основное и вспомогательное производство — естественная ре­акция на положение, сложившееся в области снабжения предприятия рабочей силой. Основное производство, которое определяло качество выпускавшейся итоговой продукции, максимально механизирова­лось на самой современной основе, сюда ставились самые опытные, квалифицированные рабочие, способные с техникой обращать­ся — хотя бы не «запороть» её! Всё остальное, что тогда не влияло не­посредственно на качество результата общей работы, находилось на самом примитивном уровне, обслуживалось дешёвой неквалифици­рованной рабочей силой. Прежде всего, это погрузочно-разгрузочные, складские, строительные работы, подготовительные цеха, всё, что только можно было вычленить из общего процесса производства без ущерба для его результатов.
Складывающиеся условия толкают предприятия на поиск мак­симально дешёвой рабочей силы с минимальной подготовкой, часто временной или сезонной. Перед этим стремлением сразу же отсту­пает идея единого планового распределения рабочей силы, законо­дательно зафиксированная в КЗоТ. Тем более что у призванного её осуществлять Наркомата труда нет на это средств и возможностей. Промышленность требует полностью свободного рынка рабочей

33

Новые веяния. 1925–1927

силы. Каждое предприятие и организация посылает своих предста­вителей по деревням и вербует рабочую силу прямо в её источнике. Роль НКТ сводится лишь к попыткам контроля, чтобы условия найма соответствовали принятым в КЗоТ, чтобы наниматели не слишком обманывали полуграмотных крестьян. Уже одно это было непростой задачей, судя по документам НКТ того времени. Плановое же начало сводилось к распределению районов и областей по предприятиям, чтобы уменьшить столкновения вербовщиков. И, несмотря на по­пытки хоть как-то развести интересы различных организаций, воз­никает прямо-таки вакханалия вербовки. Для иллюстрации сложив­шегося положения приведу несколько выдержек из постановления НКВД и НКТ Азербайджанской ССР от 11 апреля 1925 года «О воз­ложении на Райисполкомы и Сельсоветы обязанности по наблюде­нию за наймом в деревне массовой рабочей силы из числа местного крестьянского населения для работы вне местожительства».
Постановление констатирует «невозможность наблюдения за наймом рабочей силы органам НКТ в сельских местностях» и уста­навливает:
«1. Все работодатели или их агенты и представители, приезжаю­щие в деревню для найма массовой рабочей силы, регистрируют перед началом найма в Райисполкоме или Сельсовете свои удостоверения личности и предъявляют, по требованию последних, полномочия на право вербовки, а также заверенные работодателями условия оплаты
труда».
Помимо удостоверения личности вербовщиков и проверки их полномочий, постановление требует:
«3. в) следить за соответствием оглашаемых вербовщиками ус­ловий работы и проезда с теми документальными данными, которые должны иметься у вербовщиков на руках, г) следить за тем, чтобы вер­бовщики не взимали какой-либо платы с нанимаемых за приём их на работу».
Далее в постановлении запрещается заниматься вербовкой как профессией и предоставляется райисполкомам и сельсоветам право приостанавливать или вовсе запрещать вербовку. Как видите, сам характер запрещений свидетельствует о сложившемся положении.
Итак, к 1925 году промышленность работала фактически в условиях свободного рынка рабочей силы. В 1925 году это было закре-

34

Новые веяния. 1925–1927

35

Новые веяния. 1925–1927

плено законодательно в общесоюзных масштабах.

Постановление ЦИК СССР от 2 января 1925 года «О порядке найма рабочей силы» гласило:
«1. Порядок обязательного найма рабочей силы через органы НКТ союзных республик (биржи труда) отменяется.
В целях учёта устанавливается обязательная последующая реги­страция найма рабочей силы в органах НКТ союзных республик.
В отдельных случаях НКТ СССР предоставляется право издавать постановления об обязательном найме теми или иными предприяти­ями или учреждениями отдельных категорий рабочих и служащих из определённых групп безработных, за исключением найма лиц для за­нятия должностей, требующих высокой квалификации или политиче­ского, личного или материального доверия.
4. Посредничество по найму рабочей силы и по приисканию рабо­ты осуществляется исключительно органами НКТ союзных республик.
Другим государственным органам, общественным организациям и частным лицам безусловно воспрещается организация учреждений и предприятий (бюро, контор и т.п.) для посредничества по найму рабо­чей силы и по приисканию работы, а равно всякое занятие в виде про­мысла упомянутым посредничеством».
На основании этого постановления постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 4 мая 1925 года отменяется действие II раздела КЗоТ — раздела о плановом найме и распределении рабочей силы. Из всех видоизменений КЗоТ в течение всего времени его факти­ческого действия это является наиболее радикальным и существен­ным. Из дальнейших документов, фиксирующих свободу рынка рабочей силы, отметим циркуляр НКТ РСФСР от 19 сентября 1925 года об отмене ограничений в регистрации на биржах труда и цирку­ляр НКТ СССР от 6 октября 1926 года, разрешающий регистрацию на биржах труда даже лиц, не имеющих в удостоверении личности отметки о прописке (!).
Российский рынок труда 20-х годов оказался довольно далёк от идеалов КЗоТ 1922 года: относительно небольшая прослойка ква­лифицированных работников (куда можно включить работников всех специальностей и всех уровней квалификации), существенно большее количество малоквалифицированных работников и огром­ный (по сравнению с двумя другими упомянутыми группами) класс крестьян. Резервуар крестьянской рабочей силы казался тогдашним

36

Новые веяния. 1925–1927

37

Новые веяния. 1925–1927

начальникам неисчерпаемым. Регулирование на основе КЗоТ тру­да малоквалифицированных работников, мигрирующих из деревни, оказалось невозможным. Это было признано, и в течение 1926—1928 годов издаётся ряд постановлений об условиях труда некоторых кате­горий работников. Наиболее значимые из этих постановлений — по численности тех групп работников, на которые они распространя­ются, и по экономической значимости этих работ — постановления
ЦИК и СНК СССР:
от 4 июня 1926 года «Об условиях труда на сезонных работах»; от 14 января 1927 года «Об условиях труда временных рабочих и служащих»;
от 2 ноября 1927 года «Об условиях труда на лесозаготовительных и сплавных работах»;
от 4 апреля 1928 года «Об условиях труда на строительных рабо­тах».
Все эти постановления содержат определённые изъятия из КЗоТ 1922 года и в этой мере являются ограничением прав соответству­ющих групп работников по сравнению с КЗоТ. Однако, несмотря на отступления от КЗоТ, постановления написаны в духе КЗоТ: это было регулированием и защитой труда сотен тысяч крестьян, при­ходящих на указанные работы, по сравнению с фактическим по­ложением, которое не лезло в рамки никакого кодекса. Действие перечисленных постановлений распространяется только на прихо­дящих на работу крестьян. На основной контингент строителей, ле­созаготовителей, постоянные кадры квалифицированных рабочих и организаторов тех же работ полностью распространялось действие КЗоТ. Наибольшие изъятия из КЗоТ предусмотрены для работаю­щих на лесозаготовительных и сплавных работах, это постановление распространяется на тех, кто работает здесь не более восьми месяцев в году. Если же человек работает более восьми месяцев, то он уже подпадает под юрисдикцию постановления о сезонных работах, а не КЗоТ, даже если он работает все 12 месяцев в году, и это последнее постановление действует на остаток времени сверх 8 месяцев.
Приведу несколько примеров отступлений от норм КЗоТ: лица, занятые на сезонных или лесозаготовительных работах, правом на отпуск или компенсацию за него не пользуются. Занятые на строи­тельных работах, как правило, получают денежную компенсацию за отпуск. На сезонных работах допускается удлинение рабочего дня, в том числе для подростков (в случаях, определяемых НКТ). Допускает-

38

Новые веяния. 1925–1927

39

Новые веяния. 1925–1927

ся ночная работа женщин. На лесозаготовительных работах продол­жительность рабочего дня устанавливается по соглашению сторон. Резко уменьшен объём социального страхования и размер пособий, причём степень уменьшения зависит от квалификации работ.
Законодатель 1922 года в высшей степени сочувственно относится к работнику, трудовые отношения которого он регулирует. Это ори­ентация на «сознательного рабочего», носителя передовой культуры, строителя нового коммунистического общества. Однако фактический уровень культуры оказывается весьма далеким от идеала. Стоит обра­тить внимание на то, что в тексте КЗоТ 1922 года неявно предполага­ется, что нарушения в области трудовых отношений могут допускать только работодатели. Вся структура кодекса направлена на то, чтобы как государственные органы, так и профессиональные союзы отсле­живали и устраняли эти нарушения. Нигде, однако, не предполагает­ся, что такие нарушения могут допускать и работники. Практика во­площения идеологических норм в жизнь порождает необходимость в новых видах регулирования, прежде всего это проявляется в целой че­реде постановлений о трудовой дисциплине, которые уже к 1929 году образовали целый новый раздел в трудовом законодательстве.
Последовательность появления документов о трудовой дисци­плине, т.е. последовательность нарастания требований к работни­кам, очень любопытна. Поворот в общественном мнении соверша­ется медленно и постепенно. И первоначально дисциплинарные требования предъявляются только служащим. Небольшой экскурс в историю: после прихода большевиков к власти служащие обширно­го бюрократического аппарата управления Российской империи от­казались работать на Советы. Очень быстро саботаж служащих был сломлен — в руках большевиков были мощные средства воздействия, из которых главным была даже не военная сила, а контроль над снаб­жением продовольствием. Итак, масса служащих предложила свои услуги новому аппарату управления. Верхушку этого аппарата соста­вили кадровые партийцы, т.е. собственно те, кто представлял идей­ную сердцевину нового строя, люди, которые годами добивались устранения царского режима. Таких, однако, было очень немного. Они ценились на вес золота и беспрерывно перебрасывались с одной руководящей должности на другую — на те места, которые в данный момент считались наиболее важными(3). Это накладывало естествен-

_______________________________________

(3) Эти переброски отражали, конечно, и процесс политической борьбы в 20-х годах.

-

40

Новые веяния. 1925–1927

41

Новые веяния. 1925–1927

ный отпечаток на их взаимоотношения с подчинёнными. Подчинён­ные образовывали постоянный аппарат, а их начальники, несмотря на великолепную хватку и высокие умственные качества (результат длительного естественного отбора в условиях подпольной борьбы), оказывались в роли политических лидеров-неспециалистов. Их задача — добиться от подчинённых максимально интенсивного вы­полнения своих обязанностей. Среди этих подчинённых было много «выдвиженцев»(4) из рабочих, но основную массу составляли всё же старые служащие. Кроме того, в силу низкой культуры выдвижен­цев, они не могли оказать решающего влияния на аппарат, но сами подчинялись бюрократизующим влияниям, особенно в мирные годы, после окончания Гражданской войны. В итоге большинство служащих, сознательно или в силу своих привычек, не относилось к советской власти как к чему-то основному в своей жизни, ради чего стоит «выкладываться». В обмен на это советское и партийное руко­водство относилось к служащим достаточно враждебно. Заявления о том, что люди, наполняющие советский аппарат, — «не наши», начались уже через год после установления советской власти. Для ра­бочих и служащих были установлены различные нормы снабжения, предоставления и оплаты коммунальных услуг и общественных благ. И с самого начала раздаются требования заставить служащих рабо­тать интенсивно. Постановлений, посвященных дисциплине служа­щих, несть числа. Они повторяются, поскольку предыдущие оказыва­лись неэффективными или поскольку соответствующие требования возросли. Для борьбы с проступками служащих, их упущениями и не­радивостью в начале 20-х годов была выделена целая область юстиции: было принято и кодифицировано дисциплинарное законодательство. Были созданы и соответствующие судебные органы: иерархия дис­циплинарных судов. Однако наибольшую роль в сфере регулирова­ния работы служащих в течение 20-х годов играло специальное ве­домство, занимавшееся проверкой работы служащих и применением к ним различных мер воздействия. Это ведомство — Народный ко­миссариат рабоче-крестьянской инспекции. Существенно, что это орган исполнительной власти. Среди основных мер воздействия на служащих отметим табель­ный режим, введённый постановлением НКТ и НКРКИ СССР

____________________________________________

(4) Выдвиженец — вполне официальный термин тех лет, права и обязанности выдвиженцев регулировались специальными нормативными документами.

42

Новые веяния. 1925–1927

43

Новые веяния. 1925–1927

44

Новые веяния. 1925–1927

45

Новые веяния. 1925–1927

и ВЦСПС от 19 сентября 1925 года «Мероприятия по укреплению трудовой дисциплины служащих». Следующая существенная мера в этом направлении — введение трудовых списков постановлением СНК СССР от 21 сентября 1926 года:

«1. Все государственные учреждения и предприятия (общесоюзно­го, республиканского и местного значения, а равно акционерные обще­ства (паевые товарищества) с преобладающим участием государствен­ного капитала обязаны вести на каждого служащего трудовые списки.
2. В трудовые списки вносятся основанные на документах общие данные и данные о прохождении службы как с начала трудовой деятель­ности служащего до заведения трудового списка, так и при дальнейшем прохождении службы.
3. При переходе служащего из одного учреждения или предпри­ятия в другое трудовой список пересылается на место новой работы, где продолжается его ведение. В случае увольнения служащего впредь до поступления его вновь на работу трудовой список остаётся в месте его последней работы. Служащий получает одновременно с расчётом копию трудового списка.
Все указанные в ст. 1 учреждения и предприятия при приёме служа­щих обязаны истребовать их трудовые списки с места прежней службы.
4. Требования о заполнении служащими каких бы то ни было анкет, связанных с состоянием на работе в упомянутых в ст. 1 учреждениях и предприятиях, после введения трудовых списков не допускаются».
Это постановление представляет собой кардинальный пересмотр КЗоТ 1922 года в отношении служащих — это постановление факти­чески отменяет для них действие ст. 42 КЗоТ.
Ст. 42: «Наниматель обязан выдать нанявшемуся, по его просьбе, удостоверение о том, сколько времени и в какой должности нанявший­ся у него работал. Помещение в удостоверении каких-либо условных знаков воспрещается».
Вот как трактовалась эта статья в первой половине 20-х годов. Циркуляр НКТ РСФСР «Воспрещение внесения в удостоверения указаний порочащего характера» от 10 апреля 1923 года:
«В целях единообразного толкования и применения ст. 42 КЗоТ НКТ РСФСР предлагает вам к руководству следующее: включение в удостоверения, выдаваемые согласно ст. 42 КЗоТ, сведений о личных качествах нанявшегося, опытности его, специальных познаниях и т.п.

46

Новые веяния. 1925–1927

47

Новые веяния. 1925–1927

производится исключительно по просьбе нанявшегося. Безусловно воспрещается вносить в выдаваемые удостоверения указания на порочащего характера причины увольнения или ссылки на соответствующие ст.ст. закона, на основании которых уволен трудящийся (КЗоТ, УК и т.д.)».
Строительство Советского государства было одновременно и строительством гигантской корпорации, единого экономического субъекта невиданный прежде размеров. В середине 20-х годов рабочий находится ещё в условиях свободного рынка, на котором предприятия выступают как конкуренты, а служащие оказываются уже в условиях монопольного рынка рабочей силы, на котором им противостоит фактически только один наниматель — совокупность государствен­ных учреждений. В 1926 году, помимо государственный предприятий, существовали ещё и частные, довольно значительная масса рабочих курсировала между городом и деревней, а вот служащим, кроме как в государственное учреждение, податься было некуда. Приведённое выше постановление создаёт единый фронт государственный учреждений по отношению к нанимающимся к ним служащим.
Следующее важное изменение положения служащих было внесено постановлением ЦИК СССР от 4 мая 1927 года «О расширении прав НКРКИ». Ранее НКРКИ был контрольным министерством, которое могло вносить свои предложения о тех или иных изменени­ях, мерах или наказаниях в другие министерства и ведомства и в пра­вительство, и предложения претворялись в дело только после принятия их этими ведомствами или правительством. Теперь НКРКИ получил право на обязательные для всех государственных учреждений и предприятий постановления по вопросам изменения структуры аппарата управления и наложения дисциплинарных взысканий.
НКРКИ может налагать на служащих дисциплинарные взыскания, предусмотренные табелем(5) взысканий. Табель взысканий для служащих был составной частью примерных правил внутреннего распорядка для государственных учреждений, которые разрабатывались Народным комиссариатом труда в соответствии с главой VI КЗоТ (хотя в самом кодексе, в статьях, описывающих правила внутреннего распорядка, нет прямого упоминания табеля взысканий).

_____________________________________________________

(5) Слово «табель» в 20-е годы было словом женского рода, в этом тексте оно употребляется в соответствии с современными грамматическими нормами.

48

Новые веяния. 1925–1927

49

Новые веяния. 1925–1927

Фактически как примерные правила, так и табель взысканий были обязательными юридическими документами и автоматически вклю­чались в коллективный договор. Первоначально табель взысканий предусматривал три типа взысканий: выговор, строгий выговор и увольнение — и представлял собой подробную классификацию про­ступков с указанием взыскания, которое за них причитается. Табель взысканий для служащих пересматривался приблизительно раз в год. Классификация проступков постепенно расширялась, а меры воздействия постепенно усиливались. Так, в 1927 году в табеле был опущен строгий выговор, как излишняя ступенька на пути к уволь­нению, а в 1928 году время суммирования проступков было увели­чено с 6 месяцев до одного года. Вот что это значит: по некоторым видам проступков табель взысканий предусматривал за первый раз выговор, а за повторный проступок — увольнение. Первоначально повторным считался проступок, совершённый в течение 6 месяцев после первого, затем — в течение одного года. Заметим, что для та­ких проступков, как опоздание на службу, время суммирования не изменилось в 1928 году и составляло один месяц. Увольнение в те времена было весьма серьезной мерой воздействия, поскольку влек­ло значительные ограничения в снабжении продуктами.
Табель взыскания для рабочих впервые был введен в качестве приложения к правилам внутреннего распорядка для промышлен­ных предприятий только в середине 1927 года. Именно в 1927 году государство-наниматель начинает систематическую борьбу за тру­довую дисциплину рабочих. Первой ласточкой было постановление СНК СССР от 15 января 1927 года «О борьбе с прогулами».
Постановление СНК отмечает, что потерянное рабочее время — из-за отлучек и неявок на работу по различным причинам — слиш­ком велико. Правительство указывает на две наиболее существен­ные причины потерь рабочего времени. Во-первых, советская власть предоставляет трудящимся бесплатную медицинскую помощь в по­рядке социального страхования, однако организация помощи пока неудовлетворительна и требует у пользующегося ею значительных затрат времени. Поэтому СНК предлагает соответствующим госу­дарственным органам организовать амбулаторную помощь рабочим и служащим в нерабочее время. Вторая причина — пьянство. Пункт 3 указанного постановления гласит:
«Страховые кассы имеют право не производить или прекращать выдачу пособий по временной нетрудоспособности в случаях:

50

Новые веяния. 1925–1927

51

Новые веяния. 1925–1927

а) установления нетрудоспособности вследствие острого опьяне­ния или действий, вызванных острым опьянением (драки, ранения и т.п.), если нетрудоспособность эта продолжается не более трёх дней;
б) использования не по назначению отпуска, предоставленного для лечения».
Вследствие этого, статья 38 утверждённых СССС при НКТ СССР 9 мая 1927 г. «Правил о назначении и выдаче пособий по временной нетрудоспособности» сформулирована следующим образом:
«Пособие застрахованному не выдаётся в случаях:
а) наступления нетрудоспособности вследствие острого опьянения застрахованного или причинения нетрудоспособности его действия­ми, вызванными острым опьянением (драки, ранения и т.п.), — в обо­их случаях, если нетрудоспособность продолжается не более трёх дней;
б) умышленного причинения вреда своему здоровью с целью полу­чения пособия;
в) использования не по назначению отпуска, предоставленного для лечения;
г) искусственного ухудшения нетрудоспособным состояния своей болезни;
д) неявки без уважительных причин на переосвидетельствование по вызову органа врачебного контроля».

Таким образом, меняется тот образ рабочего, который неявно сто­ит за трудовым законодательством, и меняется отношение «законо­дателя» к рабочему, условия труда которого он призван регулировать. Масса рабочих некультурна и неквалифицированна, её непосред­ственные интересы далеки не только от «светлого будущего», но и от текущих интересов производства. К тому же само это производство не настолько развито, чтобы обучить и дисциплинировать всю массу ра­бочих, и, главное, не заинтересовано в этом. Экономическое развитие страны в то время было основано на широком рынке очень дешёвой рабочей силы. Это основа для количественного роста массового про­изводства простой продукции. Но это и сильнейшее препятствие для интенсивного развития и наращивания качественных показателей.
Перед формирующейся системой всё время стоит задача более интенсивного использования вовлечённой в оборот рабочей силы. Постановление ЦИК и СНК СССР от 4 марта 1927 года «О мерах по регулированию рынка труда» распадается на две мало связанные

52

Новые веяния. 1925–1927

53

Новые веяния. 1925–1927

между собой части. Первая часть посвящена вербовке и впоследствии дополнена постановлением СНК СССР от 11 апреля 1927 года «О регулировании вербовочных операций». Конкуренция предпри­ятий при вербовке постепенно оказывалась в противоречии со всеми остальными принципами построения новой экономической системы. Различные предприятия сильно различались по уровню оплаты, ус­ловиям труда и быта. Нанимающиеся, естественным образом, стре­мились выбрать что получше. Их устремления отнюдь не совпадали с представлениями начальства о том, кому где надо работать.
Экономических средств и умения управлять рынком рабочей силы путём согласования и гармонизации условий труда в различ­ных предприятиях различных отраслей в различных местностях ни у кого не было. Альтернатива — усиленное администрирование. По­становление требует обязательного участия Народного комиссариа­та труда в вербовке. Даже если хозяйственный орган самостоятельно проводит вербовку, он должен получить на это формальное поруче­ние НКТ. Постановление запрещает использовать частных посред­ников, требует регулировать отход крестьян на заработки или все­ми силами препятствовать неорганизованному отходу и т.п. Всё это половинчатые меры, которые мало что давали, что, соответственно, вело к попыткам все более жесткого воздействия на регулируемый объект.
Вторая затронутая в постановлении тема: регулирование город­ского рынка труда. Две важные статьи описываемого постановления посвящены регистрации и распределению безработных:

«6. Реорганизовать существующую систему регистрации безра­ботных на Биржах Труда с тем, чтобы на учёт Бирж Труда принимались только действительно безработные, имеющие трудовой стаж, а также подростки — дети рабочих и служащих и лица, окончившие специ­альные учебные заведения (высшие и средние). Для сезонных рабочих должна вестись особая упрощённая регистрация.
7. Допускается снятие безработных с пособия и учёта на Бирже
Труда:
а) за отказ без уважительных причин от предлагаемой работы — постоянной или временной;
б) за отказ от предлагаемой подходящей работы, хотя и не по спе­циальности;
в) за отказ от предлагаемой работы в коллективах безработных или на общественных работах;

54

Новые веяния. 1925–1927

55

Новые веяния. 1925–1927

г) за отказ одиноких безработных, в особенности работников ум­ственного труда (медицинских работников, просвещенцев, инженеров, техников и т.д.), от работы в отъезд, а также за отказ от работы в отъезд малосемейных в тех случаях, когда в месте работы им предоставляется жилище».

Практически параллельно с этим постановлением вышло поста­новление НКТ СССР от 16 февраля 1927 года «О мерах по борьбе с не­уважительными отказами безработный от работы, предлагаемой БТ», которое дало правовое разграничение уважительный и неуважительных причин отказа. Отказ считался неуважительным в следующих случаях:
а) отказ от работы по своей специальности или по родственной специальности той же профессии, независимо от заработка;
б) отказ от временной работы не по своей профессии, если эта работа не влечёт за собой понижения или потери квалификации без­работного;
в) отказ безработных, принадлежащих к профессиям, по кото­рым, по определению комитета БТ, безработица приняла застойный характер, от работы, хотя бы и не по своей профессии, если по свое­му физическому состоянию они пригодны к её выполнению;
г) отказ от работы безработных неквалифицированного труда, если они способны к этой работе по своему физическому состоянию;
д) отказ безработных, имеющих двух или менее иждивенцев, на переезд на постоянную работу, если им предоставляется жилище и климат на новом месте не является для них вредным;
е) отказ от участия в общественных работах, если безработные способны на это по своему физическому состоянию и если работа не влечёт понижения их квалификации;
ж) отказ от курсов по обучению, дообучению или переобучению. Отказ считается уважительным в следующих случаях:
а) если безработный неспособен на предлагаемую работу по сво­ему физическому состоянию, что должно быть удостоверено заклю­чением врача;
б) если расстояние до места предлагаемой работы более 5 вёрст и к этому месту нет общедоступного транспорта;
в) если безработный — одинокая женщина с ребёнком в возрасте до 8 лет.
В случаях неуважительного отказа постановление предусматри­вало следующие меры:

56

Новые веяния. 1925–1927

57

Новые веяния. 1925–1927

Для получающих пособие по безработице: при первом отказе — лишение пособия на один месяц, при повторном отказе — лишение пособия и снятие с учёта на БТ. Для не получающих пособие: при первом отказе — предупреждение, при повторном — снятие с учёта на БТ. Те же меры предусмотрены за неявку на отметку. Все подобные инциденты отмечаются в профкарточке безработного.
Сама по себе тема документа, отраженная в названии, — борьба с отказами безработных от работы звучит странновато для со­временного человека. Казалось бы, если человек отказывается от работы, он в ней не нуждается? Дело в том, что описываемое время — непосредственно послереволюционный период. Победившие в революции и Гражданской войне делят всех в стране на «своих» и «чужих». Это формальное подразделение ложится в основу отно­шения государства к своим гражданам и порождает систему «каст». Ситуация совершенно аналогична завоеванию страны извне, только в этом случае, как правило, разделение идет по национальному или религиозному признаку, а в СССР критерием стало социальное происхождение.
Человек причислялся к той или иной «касте» в зависимости от своего происхождения и определяемого в основном формальными признаками социального положения. Наиболее крупное деление: ра­бочий, служащий, крестьянин. Более детальное: кадровый рабочий (т.е. рабочий и по происхождению) или только что привлечённый к производству из деревни новичок, служащий, бывший служащим ещё при царском режиме или служащий-выдвиженец из рабочих, безлошадный крестьянин-бедняк или, наоборот, кулак. И таким делениям нет конца. При этом принадлежность к тому или иному слою была не просто фактом вашей биографии, ею определялось очень многое: характер и размер налогов, которые вы платите, нормы предоставления и оплата коммунальных услуг, нормы снабжения продуктами (действует карточная система), объём распространяющегося на вас социального страхования, возможность выбора работы для вас и ваших родных, возможность поступить в то или иное учебное заведение для ваших детей и т.д. Наибольшим объёмом льгот пользовались кадровые квалифицированные рабочие. Это была главная социальная опора государства, после революции и войн оставшаяся весьма немногочисленной. Все остальные «касты» располагались каждая на ступеньку ниже по лестнице общественного мнения и по соответствующей ей лестнице материальных благ.

58

Новые веяния. 1925–1927

Биржи труда оказались в первой половине 20-х годов одним из способов повышения своего социального статуса, механизмом пе­рехода в более «высокую касту». Достаточно было проработать где-нибудь 1 месяц по найму, чтобы вступить в профсоюз и стать «про­летарским элементом», в результате в числе безработных уже в 1924 году было более 42% членов профсоюзов, требовавших внеочередно­го трудоустройства. При значительном числе зарегистрированных на биржах безработных среди них, по сути, было ничтожно мало ценной для производства рабочей силы. Регистрация на бирже труда была важ­на не столько для поиска работы, сколько для получения определенного социального статуса. Разница в социальном положении зарегистри­рованного и незарегистрированного безработного огромна. Первый полностью сохраняет статус своей «касты» и пользуется всеми по­ложенными ей материальными и нематериальными благами. Второй выбрасывается на низшую социальную ступеньку, он — пария, бро­дяга, подозрительный для государства человек со всеми вытекающи­ми отсюда последствиями. Поэтому угроза снятия с учёта на БТ в то время звучала достаточно сильно.
Теперь обсудим правовое значение постановления «О мерах по борьбе с неуважительными отказами безработных от работы, пред­лагаемой Биржами Труда». Это первое упоминание таких отказов в юридических документах. Например, ст. 22 утверждённых НКТ СССР 16 октября 1924 года «Правил о назначении и выдаче пособия по безработице в порядке социального страхования» гласит, что без­работные могут лишаться пособия в случаях:
а) неявки на отметку;
б) отказа без уважительных причин от работы, предложенной биржей труда;
в) обнаружения наличия у безработного достаточного заработка или дохода.
Чем различаются формулировки 1924 и 1927 годов? Отнюдь не только тем, что в 1927 году вводится дополнительная мера — снятие с учёта БТ, более сильная, чем просто лишение пособия. В 1924 году за безработным ещё признают право выбора работы, право искать работу по своей профессии. Государственные органы, в частности биржи труда, призваны помочь безработному найти такую работу, предоставить ему временную работу до этого момента, оказать со­действие в приобретении новой специальности или повышении ква­лификации. (Это, может быть, не всегда соответствовало их реаль­

59

Новые веяния. 1925–1927

ной работе, но хотя бы мыслилось в то время так.) Далее, в 1924 году суждение о том, уважительны или неуважительны причины отказа, выносил Комитет БТ. Комитет составлялся из представителей НКТ, профсоюзов, местных Советов и наиболее крупных близлежащих предприятий. Комитет стоял над заведующим БТ, осуществлял выс­шую власть на БТ и в 1924 году до некоторой степени был замените­лем общественного мнения и рабочего самоуправления. Безработ­ный в этом Комитете сталкивался ещё со своими людьми, которые могли принять во внимание все разумные причины отказа. Кроме того, даже в случае лишения пособия безработный оставался на учё­те БТ, т.е. право выбора за ним признавалось.
Постановления 1927 года существенно ограничивают это право. Меняется характер взаимоотношений: раньше безработный — чело­век, который в силу каких-то причин потерял работу (и виноват в этом не он, а недостаточно гармоничное устройство нашей жизни, экономики) и которому надо помочь, точно так же, как надо помочь человеку заболевшему или инвалиду; теперь безработный начинает становиться рабочей силой, которую необходимо направить туда, где она нужна, вне зависимости от её личных желаний.
Постановление «О мерах по борьбе..». впервые даёт точную правовую формулировку неуважительного отказа от работы. В до­кументе формально указываются уважительные и неуважительные причины отказа, и применять «меры» к безработному будет теперь не Комитет БТ, а рядовой исполнитель — служащий БТ, который руководствуется не разумными, а формальными основаниями.
Нормы трудового законодательства можно условно подразделить на позитивные и негативные. Позитивное право предусматривает поощрительные меры для «хороших» работников, а негативное — наказания для «плохих». Обычно государственное регулирование трудовых отношений заключается в защите работника, как более слабого в отношении работодатель — работник, однако содержит нормы обоих видов. КЗоТ 1922 года является собранием только по­зитивных норм. Однако в условиях, когда государство одновременно конституировалось как монополия в экономической сфере, поощ­рение людей к труду только позитивными мерами требовало доста­точного времени и умения. Стремление так называемых «хозорга-нов» получить более простые и грубые инструменты воздействия на рабочую силу резко усиливается по мере того, как подхлестывается общее экономическое развитие страны. Давление, которое начина­

60

Новые веяния. 1925–1927

ет резко усиливаться к концу 20-х годов, неоднородно. Собственно, иначе и быть не могло в условиях описанной «кастовой» системы. Воздействие сначала оказывается на одни социальные слои, затем на другие, временно сохраняются или даже вводятся вновь те или иные льготы, и всё это образует пёструю изменчивую картину, пока не сливается через несколько лет в единый поток внеэкономического принуждения к труду. Под этим мощным прессом раздавливаются «кастовые» перегородки. Уже к концу 30-х годов «кастовая» систе­ма отношений теряет своё значение и остаётся только как пережи­ток. Но пока, во второй половине 20-х годов, это давление весьма неоднородно и собственно рабочих, тем более квалифицированных, затрагивает в последнюю очередь.